В ходе прошедшего в Гамбурге саммита G20 определились две принципиально различные позиции между протекционистскими настроениями США и поддерживающей свободную торговлю Германией.
Трамп уже вышел из одного торгового соглашения – Транстихоокеанского партнерства – и требует пересмотра другого – Североамериканского соглашения о свободной торговле. Кроме того, он не исключает введения таможенных пошлин на импортируемую в США сталь, что приведет к ответным мерам почти наверняка. С самого начала правления Трампа появилась угроза торговой войны.
Ангела Меркель, канцлер Германии, напротив, поддерживает свободную торговлю. Явно намекая на Трампа, в конце июня в своей речи она подвергла резкой критике силы протекционизма и изоляции в мире. Реальным шагом ее политики стало заключенное на минувшей неделе соглашение о свободной торговле между Японией и ЕС.
Очевидно, кто имеет более сильную позицию. Доктрина Трампа об обязательном балансировании торговли, для того чтобы она была справедливой, с точки зрения экономики безграмотна. Его вера в то, что таможенные пошлины могут уровнять правила игры, наивна и опасна: они только ухудшат благосостояние.
Однако в одном Трамп прав. Он постоянно подвергает критике ФРГ за ее торговый профицит, который в 2016 году составил 300 млрд долларов – самый крупный в мире.
Он поддержал идею остановки продажи немецких авто в США, скорее всего, эта инициатива потерпит провал, однако Берлин на самом деле слишком много сберегает и слишком мало тратит. А размер и сильный рост сбережений компрометируют Германию как основного защитника свободной торговли.
Положительное сальдо торгового баланса – это превышение национальных сбережений над внутренними инвестициями. В случае с ФРГ профицит не является результатом меркантилистской политики правительства страны, как полагают некоторые. Также он не отражает стремление сильно стареющего населения как можно больше сохранить: уровень сбережений домохозяйств остается неизменным в последние несколько лет. Излишний он у частных компаний и у правительства.
Главная причина торгового профицита ФРГ – сохраняющееся в течение нескольких десятилетий соглашение между бизнесом и профсоюзами о сдерживании роста заработных плат для сохранения конкурентоспособности ориентированных на экспорт секторов экономики. Такое ограничение способствовало экспортоориентированной экономике в послевоенные годы и позднее.
В модели Германии есть чему позавидовать. Гармония между компаниями и рабочими – главная причина бурного развития экономики. Фирмы могут свободно инвестировать, не переживая, что профсоюзы потребуют от них выкуп. Государство вносит свой вклад через поддержку системы профессионально-технического обучения, которая заслуженно считается одной из лучших в мире.
Вместе с падением количества рабочих мест в промышленности США перспективы для рабочих без университетского образования ухудшились. На этом во многом базируется экономический национализм Трампа. Частично Германия пострадала от этого, однако страна продолжает опираться на рабочие профессии, которые в США стремительно исчезают.
Но и такая модель имеет отрицательный побочный эффект. Она привела к тому, что немецкая экономика и мировая торговля оказались несбалансированными. Сдерживание роста зарплаты говорит о небольших внутренних расходах и маленьком импорте. Потребрасходы упали до 54% ВВП против 69% в США и 65% в Британии. Экспортеры Германии не инвестируют большую прибыль в своей стране.
Решение этой проблемы возможно тогда, когда торговый профицит Германии сократится точно так же, как в КНР, с увеличением заработных плат. На сегодняшний день уровень безработицы составляет ниже 4%, а количество жителей страны трудоспособного возраста неуклонно уменьшается, несмотря на высокий уровень миграции.
После нескольких десятков лет сокращения цены на жилье стали подниматься, а значит зарплаты будут с трудом покрывать все необходимые расходы. Институты, поддерживающие сдерживание роста зарплаты, теряют былое влияние. Евро может также резко подняться. Однако по своей природе немцы очень острожные. В 2016 году зарплаты выросли только на 2,3% , что ниже, чем в предыдущие два года. Если ничего не предпринимать, то потребуется много лет для сокращения профицита до приемлемого уровня.
В то же время власти страны могут помочь, наращивая расходы. Баланс структурного бюджета ФРГ из дефицита в более чем 3% ВВП в 2010 году превратился в незначительный профицит. По мнению чиновников, это можно назвать бережливостью, однако на фоне излишних сбережений частного сектора такие заявления выглядят неубедительными. В Германии много проектов, на которые можно было бы хорошо потратиться.
Однако самое главное – ФРГ отказывается признать, что излишние сбережения – это слабость. Меркель права, когда выступает в пользу свободной торговли, но жители ее страны должны знать, что немецкий профицит – угроза легитимности свободной торговли.
